Растение это в почете и уважении росло во всех огородах. Майко охотно объясняла соседям, как правильно за ним ухаживать, как ему кланяться и оказывать знаки внимания. И если была засуха и воды для полива не хватало маису и фасоли, то последнюю чашку отдавали Великому Узо-Картога. Однако с тех пор, как Майко стала его жрицей, засухи не бывало. Узо-Картога любил свою молоденькую служанку, охотно принимал ее жертвы и исполнял просьбы.
Деревня жила своей жизнью, когда огромный испанский галеон бросил якорь в бухте у незнакомого берега.
Множество испанцев в блестящих
Солдаты под начальством командора двинулись вглубь континента, чтобы найти местного короля и поставить его в известность о том, что он стал покорным подданным короля испанского.
Тогда капитан разрешил свободным от вахты уходить в лес маленькими группами или даже в одиночку, и искать свою законную добычу по собственному разумению. Единственными законом было своевременное возращение на корабль. Так капрал Мигель Альварес Тринидад-и-Тобаго, судовой врач, поэт и путешественник забрел в деревушку, где жила Майко, дочь Катекиля, красавица и жрица Божественного мыслящего растения Узо-Картога. Молодые люди встретились у колодца и любовь поразила обоих, как удар грома. Майко никогда не видела голубых глаз, кудрявых золотистых волос, тонкого носа и блестящей кирасы. Мигель Альварес никогда не встречал смуглых красавиц в коротких платьях, спокойно и доверчиво смотрящих в глаза незнакомому вооруженному мужчине.
Он выразил свое почтительное восхищение на чистейшем кастильском языке, такой фразой не стыдно было бы приветствовать герцогиню Альба. Она ответила ему без смущения, звучно и выразительно, и голос ее был, как гобой. Но, увы! – он не понял ни единого слова. Оба хотели что-то объяснить, сказать, спросить, но ни одного слова, понятного обоим не существовало в этом мире. Мигель-Альварес пробовал говорить по-французски и по-фламандски. По латыни и по-арабски. Ведь он был врачом, а значит знал много языков, потому что изучал трактаты, написанные великими врачами древности. Он даже сказал несколько слов на древнееврейском языке, но Майко только покачала головой. На глазах у нее заблестели слезы. Ей было необходимо понять, что говорит прекрасный незнакомец. Узнать его имя и каким богам он поклоняется. Расспросить о его родителях и женах, о его друзьях и врагах, о его победах и о том, с кем и в какие игры он играл в детстве.
Внезапно, девушка схватила его за руку и потащила за собой. Он прекрасно понял, что им надо искать помощи, и красавица догадалось, кто именно может помочь. Скоро они очутились в маленьком огороженном дворике. В середине двора рос кустик, покрытый замечательными белыми цветами с тонким и нежным ароматом. Девушка поклонилась кусту
И девушка немедленно заговорила по-испански.
-Ни в чем не могу ей отказать! – объяснил куст Мигелю-Альваресу и снова занялся своим делом – стал шелестеть листиками на свежем ветерке и покачивать нежно пахнущими головками цветов.
Майко и Мигель-Альварес не видя ничего вокруг рассказывали друг другу самое главное и важное в их жизни. Они продолжали болтать, когда солнце стало уходить за горизонт и капрал вспомнил, что он должен быть на корабле за два часа до полуночи. Так началась их великая любовь.
Корабль стоял в гавани полгода, пока командор договаривался с покладистыми королями этой страны и покорял строптивых. Всех жителей обложили налогами в пользу испанцев, но Майко была занята служением Узо-Картогу и любовью к Мигель-Альваресу, так что ничего не заметила. Все золотые кастрюльки, мисочки и мамины украшения, какие были у них в доме пришлось отдать испанцам, но Майко было все равно, золотые или глиняные миски стоят на столе во время еды: когда Мигель-Альварес сидел за столом рядом с ней, она ела с аппетитом и смотрела ему в глаза. А когда он был на корабле, ей не хотелось есть ни с глиняной, ни с золотой посуды. Она теперь знала о его стране очень много. А самое главное – она знала, что рано или поздно, корабль вернется в Кадис и Мигель-Альварес, верный своей присяге, уплывет вместе с ним. Он рассказал ей, что капитан ни за что не разрешит взять ее в Испанию, потому что в дальнем морском походе женщины были дурной приметой и могли вызвать кораблекрушение. Какую-нибудь маркизу или принцессу взять бы, конечно, пришлось, если бы им взбрело в голову такое путешествие, но простую туземную девушку, проберись она тайком на корабль, тут же сбросили бы за борт.
Так что их любовь была обречена на разлуку.
И когда эта разлука пришла, Майко выкопала куст Узо-Картогу, такой же как тот, который подарил им общий язык и отдала его в дар любимому. Она научила его, как ухаживать за мыслящим растением, как поклоняться ему, и поклялась, что семья, которая держит у себя в огороде Узо-Картогу и обращается с ним, как следует, никогда не будет знать голода.
Мигель-Альварес Тринидад-и-Тобаго вернулся в Мадрид, посадил кустик у себя в саду и научил слуг, как за ним ухаживать и как из одного кустика получить целое поле Узо-Картогу. Он рассказал и то, что мыслящее растение насыщает всякого, кто за ним хорошо ухаживает. Но если цветы его были хороши, и сестры разбогатевшего сеньора Тринидад-и-Тобаго, украшавшие прически этими цветами, пользовались на балах большим и заслуженным успехом, то плоды оказались не только не вкусными, но и вообще ядовитыми. Сеньор Тринидад-и-Тобаго к этому времени женился на богатой наследнице маркиза и по ночам, вспоминая свою смуглую красавицу, думал, что Узо-Картогу своим ядом мстит ему за измену.
Тем временем, цветы вошли в моду. Корешки, из которых появлялись новые кустики выпрашивали, покупали и воровали из сада Мигеля-Альвареса. Через некоторое время даже королева Франции приказала посадить большую клумбу из этих цветов в саду дворца в Версале. Никто не знал, что растение мыслящее, да, говоря по правде, оно отвыкло от размышлений и чудес, лишившись поклонения, молитв и преданных жрецов. Цветы его были по-прежнему хороши и душисты и радовали дам, а плоды по-прежнему горьки и ядовиты. Прошли века и Узо-Картога, который уже почти совсем разучился мыслить и повелевать, сделал последнее свое чудо.
Французский ботаник Огюст Пармантье, который особенно любовно и ласково ухаживал за кустиками цветов, однажды увидел сон. Во сне куст заговорил с ним и сказал, что он обещал сытость всякому, кто будет его разводить. И не его вина, что европейцы тупы. Бессмысленно и опасно жевать ядовитые плоды. Но если выкопать клубни, которые созревают между корней чудесного растения, то они и вкусны, и полезны, и могут насытить несметное множество народу, если их варить или жарить должным образом. Проснувшись, Пармантье схватил лопату и побежал в сад, где его ждали так любимые им кустики. В это время года на них уже не было цветов. Он разрыл землю под кустом и обнаружил несколько светло-коричневых плодов приятной на глаз формы, каждый размером с женский кулачок. Пармантье накопал целое ведро этих клубней и побежал с ними на кухню. Сначала он сварил один в воде, очистил сваренный от тонкой, кожуры, посыпал солью и съел его, сдобрив хорошим куском сливочного масла. Ах!! Это было великолепно! Что за чудо – воскликнул ботаник! Я видел вещий сон. Что за милый клубень у этого Картога. Картошечка моя – да ты просто прелесть!!
Потом он нарезал картошку ломтиками и поджарил – и это было великолепно. Пармантье не выходил из кухни дни и ночи, готовя из картошки все новые и новые блюда. И сегодня в любой серьезной поваренной книге есть рецепт картофельного супа Пармантье, картофельной запеканки Пармантье, Гратен Пармантье, яйца Пармантье... Так что сами слово "пармантье" означает для француза что-то картофельное. А картошка, про которую теперь всему миру стало известно, что она не ядовита, а наоборот, очень вкусна и неприхотлива, избавила от голода каждого человека, который сажает ее в своем огороде и ухаживает за ней должным образом.
Как и обещала маленькая индианка Майко, сделавшая своему любимому и всей Европе самый роскошный подарок, какой только делала когда-нибудь кому-нибудь какая-нибудь великая Императрица
