А я даже не заметила! Открыл мне глаза мой старый надежный друг. И совершенно случайно - я могла бы и не узнать. Просто в один день, когда я получила несколько очень лестных отзывов на мои рассказы, всосала их всеми порами души, пережила и переварила, то стала чувствовать, что мне надо догнать. Отлакировать, заутюжить или, хотя бы, заполировать. Я некоторое время боролась с соблазном, а потом, не устояв, позвонила старому другу и, как бы невзначай, навела нашу беседу о литературе, (мы с ним всегда беседуем о литературе), на мои рассказы. И он, помявшись и предупредив, как сожалеет, что рискует моим многолетним дружеским расположением, сказал, что у меня творческий кризис
.Что темы мои стали незначительны, рассказы о моем детстве, в свое время интересные наивностью и безыскусностью, остались в прошлом. А в настоящем - неудачные стилизации и непрофессиональные сюжеты.
Разговор оказался куда более интересным, чем тот, на который я рассчитывала.
Мысль о творческом кризисе польстила мне чрезвычайно. Скотт Фитцджеральд, Акутагава Рюноске и Ромен Гари. И я. Мы все четверо пали жертвами творческого кризиса. Я вцепилась в это лестное предположение двумя руками. И первым делом полезла в Википедию, из которой немедленно узнала, что по-английски это дело называется Writer’s block, и представляет собой состояние, в котором автор на время или навсегда теряет способность создавать новые произведения. Тяжесть состояния варьируется от сложности в придумывании оригинальных идей до многолетней неспособности заниматься работой. Моя эйфория поутихла. Как ни крути, я за несколько лет с незатухающим энтузиазмом настрочила четыреста рассказов. И о чем только не!
О Цицероне и царе Ироде, русских чиновниках и итальянских скрипичных мастерах, об испанских священниках и французских привидениях, о болотной кикиморе и мыслящей картошке. О китайских хунвэйбинах и японских придворных дамах. О русалках и домовых. О герцоге Анжуйском и корейском монахе. О менестрелях и самураях. О грузинских пастухах и английских поэтах. Об Иерусалиме, Париже, Риме, Мадриде, Чикаго, Тбилиси, Москве, Ленинграде, Праге, Флоренции и городе Гавриловка вторая Тамбовской области.
О любви, дружбе, смерти, рождении, зависти, укоризнах, упрямстве, о плотских утехах, о старости, о справедливости, о слезах, об огорчениях, о мистике и об одиночестве.
По-видимому, грезить о творческом кризисе мне не по чину. Джек Лондон и Хемингуэй в свою компанию не берут!
А когда новые темы перестанут покалывать пальцы, лежащие на клавиатуре, или маразм размоет нейронные связи в мозгу, или слепота преградит мне дорогу к читателям, никто не назовет мое молчание "творческим кризисом". Я просто исчезну, и никто не обратит внимания
