- Оставь, Артемий,- раздраженно сказал царь. - Я совершенно здоров. Меня снедает тревога. Скажи мне, жена моя родит благополучно?
- Прости, господин, - ответил врач. Этого я знать не могу... Она еще очень молода, тонка в кости... Обращайся к богам...
- Ты прав! - сказал царь. Отправляйся в Дельфы. Скажи Пифии, что я бездетен. Первая жена оказалась бесплодной, и я отправил ее к родителям. Скажи, что вторая умерла в родах. Скажи, что третья, которую я люблю, как свою душу, еще девочка. Она беременна и радуется, что родит мне сына и царя Фив. Ничего не боится, глупая - царь улыбнулся.
Пусть пифия ответит, родится ли мальчик, будет ли здорова царица. Меня грызет тревога. Кажется, такое беспокойство за полгода сведет меня в могилу. Передай в храм золотую чашу, а пророчице ожерелье из перламутровых лепестков. Ступай. Спеши! Я жду тебя с ответом через двадцать дней.
Артемий взял дары, собрал припасы на долгую дорогу, велел ученику погрузить на осла мешок с продуктами, кувшины с вином и водой и запасные сандалии для обоих, и вышел со двора, простившись с домочадцами и обещав жене быть осторожным и в жаркие дни прикрывать голову повязкой и много пить.
В дороге он учил мальчика, как находить источники воды, какие растения съедобны и как различать типы людей по преобладанию в них меланхолии или бодрости. Урок о том, как влияет погода на холериков и сангвиников закончился как раз когда храм Аполлона Дельфийского предстал перед путниками во всем своем величии. Они остановились в деревне, искупались в речке, сменили одежду, поели горячей похлебки и заснули не на земле под деревом, а на удобном ложе, покрытом мягкими выделанными шкурами.
На рассвете Артемий стоял с ларцом перед закрытой дверью храма. Еще несколько человек бродили под портиком, но Артемий показал привратнику свои дары, дал ему серебряную драхму и пилорус впустил его первым, как только солнце поднялось повыше и он отворил высокую тяжелую дверь. Врач с трепетом вошел в полумрак. В глубине золотилась статуя Аполлона, в центре зала неярко горел очаг. Возле него стояло два треножника и - Артемий ахнул - сидели две сивиллы. Он поколебался и вручил ларец старшей. Она благосклонно покивала и посмотрела на младшую. Артемий начал пересказывать слова царя. Внезапно младшая встала с треножника, подошла к нему, двумя руками повернула его лицо, всмотрелась в глаза и хрипло сказала: "Дафна, не бери у него ничего! Я вижу! Вижу!!"
- Мы все поняли,- сказала Дафна торопливо. Бог даст ответ завтра. Иди! Иди уже!!
Артемий выскочил за дверь и с бьющимся сердцем вернулся к хижине, к своему ослу и ученику.
А в храме сивиллы вели жаркий разговор.
- Дафна, Дафна! - говорила девушка. - Этот ребенок - он убьет отца и женится на матери! Ужас! Ужас!! Надо сказать вестнику!
- Ну что ты, деточка,- успокаивающе шептала Дафна, обнимая Феодосию и гладя ее по голове. Мы даем предсказания только на пятнадцать лет вперед. Вон и папирус на стене. Там написаны условия. Роды пройдут успешно, мать выживет, ребенок будет здоров и доживет до совершеннолетия. Унаследует отцовский трон! Так и сообщим!
Гляди, как тебе идет это ожерелье
