Женщина кивнула и уселась на ступеньку в тени.
Прошло немного времени - просительница даже задремала, опершись спиной о колонну, и из храма вышел здоровяк в сопровождении двух слуг, с которыми он громко обсуждал полученное предсказание и стати самих сивилл. Сторож смотрел на них неодобрительно, но сделать замечание не посмел.
Мужчины отвязали лошадей, ожидавших у коновязи, вскочили на них и ускакали прочь.
Из полумрака храма вышла молодая девушка. Она подставила лицо солнцу, понежилась в нем минутку и сказала повелительно: "Похлебку снеси в ойкос. Дафна ждет"
- Как скажешь, Агата, - почтительно ответил слуга и скрылся в своей каморке. Агата спустилась к источнику, напилась и, возвращаясь, заметила женщину. Та вскочила и стояла в нерешительности. Девушка подошла поближе, пристально глядя в лицо странницы, ахнула и быстро взбежав на последнюю ступеньку, пылко обняла старуху.
- Кассандра! Это ты! Пойдем скорее - ты голодна! Царевне не пристало это платье - тараторила сивилла. Как я рада видеть тебя! Скажи, хоть слово - я хочу слышать твой голос! Как ты оказалась здесь?
- Я теперь не царевна, а рабыня, - ответила Кассандра. Агамемнон умер. Иные говорят, что его убила жена. Она бы убила и меня. Она ревнива, и наложницам мужа пощады нет...
Три женщины сидели за низеньким столиком в ойкосе у сивилл. Они уже поели, и Кассандра рассказывала, а сивиллы слушали, затаив дыхание.
- Аполлон безжалостно наказал меня. Я до сих пор чувствую, когда должны случиться страшные события, но никто, никто никогда мне не верит. И Агамемнона я предупреждала, что жена убьет его, а он не поверил и только засмеялся. Теперь я решила найти вас - мы ведь сестры по духу. Я отдохну среди тех, кто знает, как и я, что должно случиться и не станет надо мной смеяться. И, быть может, если в этом храме мы втроем будем умолять нашего Господина, он смилуется надо мной...
- Дафна, давай я сбегаю, позову маму и мы вчетвером принесем в жертву... быка, - сказала Агата.
- Интересно, - сердито спросила Дафна, - где ты возьмешь быка?
- Ой, не надо! - отмахнулась Агата. - У нас на пастбище четыре быка, и завтра из Мегары придет проситель и приведет еще одного. Не будь скрягой, Дафна! Она такая же, как мы. И даже лучше нас! Нельзя не помочь дочери Приама и сестре Гектора.
- Ладно, - помолчав сказала Дафна. - Приведи Феодосию. Быки, между прочим, принадлежат не только нам, но и ей, а два из них - храму. Если Феодосия согласится... и скажи привратнику, что мы не даем предсказаний ни сегодня, ни завтра утром. Мы заняты. Пусть приходят завтра после обеда. И еще - пошли за жрецом в храм Посейдона - нам самим быка не заколоть.
Когда жертвоприношение завершилось, четыре женщины, распустив волосы и обливаясь слезами, принялись умолять Аполлона у его статуи о прощении и милости. Вдруг Агата и Дафна одна за другой замолкли. Агата встала, помогла подняться Дафне и, заплетая косу, сказала матери: "Хватит, мама, все в порядке. Он простил. Довольно плакать, Кассандра! Ты больше не знаешь о будущем ничего!"
Еще два дня царевна и беглая рабыня отдыхала в доме Алексайо и Фелдосии. А после, переодевшись в новый хитон - подарок хозяев, и положив в узелок свежий хлебец и десяток яблок, собралась уходить.
- Что будешь делать теперь? - спросила Феодосия.
- Не знаю, засмеялась Кассандра. Наверное, просить милостыню... какое это счастье - не знать!
