Джон позвонил в дверь поздним вечером. Он не предупредил по телефону, не послал сообщения. Просто поднялся на наш одиннадцатый этаж и нажал кнопку. Мама собиралась ложиться, сидела у туалетного столика со своими ночными притираниями. Она крикнула, что уже намазала лицо кремом, и я пошел открывать дверь.
Дед улыбнулся и не ожидая приглашения вошел в квартиру.
- Кто пришел? - спросила мама из своей комнаты
- Это Джон Кингсли, миссис Смит, - ответил дед любезно. - Простите за поздний визит, мне нужно теперь же поговорить с Джереми.
Он подождал немного, но кроме изумленного "Ох!" ничего не дождался и прошел за мной в мою комнату. Оглядел ее, сел в кресло у письменного стола, и развернулся вместе с креслом ко мне.
Я присел на диванчик и попытался быть раскованным будто он заходит ко мне каждые два-три дня.
- Что-нибудь принести тебе, Джон? Пива или колы?
- Виски, - коротко ответил он.
Я принес бутылку и два стакана. Он плеснул мне и себе, и мы молча выпили.
- Послушай, малыш, - сказал он. - Я собирался позаниматься с тобой пару лет, но не получается. Я заболел. Не хочу говорить про это - у меня остается еще месяцев десять, а то и больше...
Буду, буду, конечно, лечиться - Грета меня так легко не отпустит. Не плачь, милый. - он сел на диванчик рядом со мной и обнял меня.
- Сегодня я полдня провел у своего адвоката. Кое-что касается тебя. За этим я и пришел - это нужно сказать и сейчас же. - Он встал, прошелся по комнате и снова сел к столу.
- Все, что у меня есть я оставляю Грете: банковский счет, недвижимость, страховку... Лестер получит права на переиздания романа "Четыре года" - он читал, ему понравилось. Ты - на "Холодное лето" - все переводы, экранизации и всякое такое. Томас - на "Синий ветер". Деньги небольшие, но лет десять они будут приходить на ваши счета. Кэтрин в жизни не прочитала ни одной моей строчки, но телевизор она смотрит. Поэтому ей завещаю права на все сериалы и телевизионные постановки, которые сделают по моим романам. Черновики и архивы Грета отдаст тебе. А теперь - главное.
Я начал роман "Внук и сын". Написал примерно треть. Остальное напишешь ты. Вот документ о том, что мы с тобой соавторы, и я доверяю тебе закончить и издать роман. Мне бы хотелось, чтобы ты писал под псевдонимом "Джереми Кингсли". Это тоже заверено у нотариуса. Не пугайся, я не тороплю тебя. Тебе надо взрослеть, набираться опыта. Когда-нибудь ты допишешь эту книгу. Не сомневайся - ты сможешь. Текст я послал тебе по почте. У нас еще будет время поговорить о нем. Прочти, и мы обсудим. Ты будешь приходить ко мне домой и в больницу. Мне страшно интересно, какие у тебя будут сюжетные ходы, какая концовка. Я не узнаю их, но мне приятно представлять, как ты будешь писать эту книгу.
Он встал, вышел в холл - мама ждала его там. Джон сказал ей несколько любезных слов, простился и позволил мне распахнуть перед ним входную дверь. Я проводил его до машины. Он сел за руль, пристегнул ремень, завел двигатель и, прежде чем тронуть машину, сказал мне: "Я хотел усыновить тебя - мне не позволили. А все-таки я это сделал. У тебя всегда была моя кровь, а теперь будет моя фамилия и наша общая книга. Только помни - мы с тобой писатели. Ни крошки своего горя, радости, веселья, обиды или отчаянья мы не смеем расточить, растратить попусту. Все записать. Одеть в слова, нарубить в абзацы и сохранить на диске. Да еще и скопировать на облако. Для будущих книг."