Потом меня познакомили с Левой. Он был голубоглазым теоретиком. Невысоким и очень красивым. Его губы всегда были чуть тронуты ироническим изгибом, в старости предвещавшим еврейское саркастическое выражение лица. Но до старости Лева не дожил, а в двадцать восемь он был так хорош, остроумен и обаятелен, что я искренне удивлялась его вниманию ко мне. Сама я казалась себе замухрышкой (а может и была ею на самом деле). Наша свадьба сговорилась очень быстро. Не о чем было, собственно, и рассуждать. Мы подходили друг другу по всем формальным и неформальным параметрам. Вдобавок ко всему Лева и влюбился в меня.
Мы провели чудеснейший медовый месяц в Москве, сдобренный лучшими московскими спектаклями семьдесят четвертого года. Билеты на эти спектакли мы получили в качестве свадбного подарка. Лучшего из всех подарков!
Возвратившись мы втянулись в будничную жизнь, которая оказалась в сто раз более приятной и интересной, чем мне виделось перед свадьбой. Я была уверена, что Лева наилучший кандидат, но сам институт брака казался мне тусклым и безрадостным. На деле все оказалось много веселее. Однажды, возвращаясь полубегом домой с работы я встретила нашу соседку тетю Варю. Ее сын учился в параллельном со мной классе и она, в отличие от моей мамы, которая не твердо знала, на каком этаже я учусь - была председателем школьного родительского комитета. Активность ее, как и любовь к сыну-лоботрясу, не знала пределов. Время от времени она просила меня позаниматься с ним по какому-нибудь предмету, что я выполняла без напряжения - Эраст был довольно-таки симпатичным бездельником.Увидев меня тетя Варя резко остановилась. Я была намерена ее обогнуть, чтобы вовремя подать обед новенькому, с иголочки, мужу. Но тетя Варя стояла как скала. Она собиралась сказать мне что-то важное и по ее лицу было видно, что мне этого не
- Нелленька! -сказала тетя Варя твердо - Отчего ты после свадьбы не расцвела??
Я постаралась не хихикнуть.
Ну, что вы, тетя Варя, сказала я - я расцвела. Просто это не заметно.
Она кивнула и пропустила меня...
Потом было много всякого... Родились и подросли дети, Лева защитил свою диссертацию и моя поспевала к сроку, но тут Советский Союз довольно неожиданно стал разваливаться и как раз начиная с города Тбилиси. И мы уехали в Израиль, где поерзав немного, пристроились в группу физиков онкологического отделения Иерусалимской больницы Хадасса. Через год меня, как малоопытного физика отправили на курс повышения квалификации, который Европейское общество радиотерапии устраивает несколько раз в году в разных городах Европы. Любопытство побудило меня выбрать Москву. Прошло 25 лет после нашего свадебного путешествия. К тому же я думала, что синхронный перевод лекций на русский, поможет мне понять тонкости, которые я упускала по-английски. На самом деле - по русски я не поняла вообще ничего! Вся терминология оказалась мне не знакома, я забросила наушники и морщась и напрягаясь слушала лекции, лучшие из которых читались с
Свободным вечером я набрала номер справочной и узнала телефон Вовы, который так и жил в Москве все эти годы. Он ответил мне. Сразу узнал и даже предложил встретиться и поговорить. И мы встретились. Да... Самое обидное было не то, что он изменился, а то, что остался таким как был. Он был молчалив и загадочен, как в двадцать лет. И невыносимо, невыносимо скучен...
И что побудило меня среди всех моих сверстников выбрать для своей первой любви именно его? И страдать от разлуки с ним так мучительно? И чуть не умереть...
