Масс живет в Брюсселе. У него скромный дом с маленьким садиком в центре города. Физикой он теперь не интересуется, да и от бизнеса уже отошел...
А Котик вернулся к маме и папе и оказался одиноким, безработным и лишенным всяких видов на будущее. Тогда он встретил религиозную женщину, моментально на ней женился, выучил иврит и приник к живому источнику иудаизма. За два года, следуя заповедям, они родили двух мальчиков и уехали в Израиль раньше всех остальных. Ибо правильно воспитывать евреев можно только там, где есть религиозные детские сады.
К нашему приезду Котик уже отлично знал язык, ежедневно углублялся в талмуд, преподавал физику и математику на подготовительном отделении технического колледжа и был на наш, олимовский взгляд, человеком вполне преуспевающим. Правда он развелся с женой. Ее религиозность показалась ему поверхностной и неискренней. Он жаждал более полного единения с Богом. Оставив жене и детям все, что они успели купить и накопить, он снял вагончик в глухом поселении в часе езды на автобусе от Иерусалима. Но нехорошо человеку быть одному... И вот - возвращаемся к первому такту - нас пригласили на свадьбу. Мы пришли по адресу, который Котик сообщил по телефону и оказались возле запертого сарая. У дверей переминались с ноги на ногу человек пятнадцать гостей
Сарай открыли. Быстро и без китайских церемоний соорудили хупу. Прочли все нужные благословения, спели про Рину и Цилю, помянули Иерусалим и отсохшую десницу, зачитали все семь благословений и перешли за пиршественные столы.
Угощение состояло из нескольких жестянок фасоли, кукурузы и зеленого горшка, двух нераспечатанных баночек хумуса и двух пластмассовых блюд с бурекас*. Питты лежали по всему столу в неограниченых количествах.
Участие в свадебном пиршестве не является частным делом еврея - это обязанность. Поэтому горошек и хумус были съедены, подарки подарены и молодожены отправились ожидать автобуса, чтобы ехать в свое гнездышко в вагончике и предаться там оставшимся свадебным обрядам. Через полгода Котик навестил нас и рассказал, что жена почему-то его покинула. Он был уже совершенно седой и выгдядел семидесятилетним, но в сущности мало изменился: такой же сутулый и медлительный, каким я его помнила с самой первой его юности. Шутка уже сформировавшаяся в его уме и заметная по выражению лица, медленно и с длинными паузами находила дорогу к нашему слуху. Я никогда не могла дождаться, пока нужное слово будет выговорено и вечно пыталась, подсказывая варианты, добиться скорейшего завершения мучительного процесса. Он был и остался умен и остроумен - но кто бы мог этим насладиться в таком темпе?
Совсем недавно Котик позвонил мне и пожаловался, что очень скверно себя чувствует. Просил заказать ему очередь к профессору-терапевту, который мог бы помочь справиться с проблемами гипертонии и сердечной недостаточности. Я, разумеется, обещала, но для очистки совести спросила, ходил ли он к своему семейному врачу. Он, разумеется ходил, но врач ничем ему не помог. Только прописал лекарства, от которых не было никакого толку. Я механически спросила: "А ты принимал их?" Котик помедлил, тщательно обдумал свой ответ и сказал : "Нет!"
*Бурекас - слоенные пирожки с сыром или картошкой. Продаются в любом продуктовом магазине
