До седьмого колена...
Я часто думаю - хорошо ли провели детство мои дети? Саму меня воспитывали очень строго: мне нельзя было ничего просить - раз и навсегда было уговорено, что взрослые сами знают, что мне нужно и сами купят, что следует. Это правило въелось в меня так крепко, что когда я сама стала взрослой, у меня не оказалось никакого импульса к покупке чего-нибудь лично для себя.
Разумеется, это же правило уже негласно передалось и детям. Денег у нас было очень мало - две зарплаты МНСов. Мы, конечно, покупали детям игрушки, но не часто и не дорогие. Хорошо, что бабушка с дедушкой иногда дарили им то электрическую железную дорогу, то немецкий игрушечный сервиз. Мы с Левой в основном напирали на книжки и пластинки.
Однажды на даче в горном селе в местном сельпо я увидела куклу, которая понравилась мне так сильно, что я показала не нее пятилетней дочери.
- "Красивая?" - спросила я
- "Очень!" - ответили она
- "Хочешь?"
- "Конечно!"
- "Я куплю"
Она равнодушно кивнула и повернулась к другим полкам с посудой. Я очень удивилась.
-"Постой, мы ведь собираемся купить эту куклу!"
Тут удивилась она:
-"Но ведь не сегодня, правда? Ведь в другой раз, нет?"
Ужасный укор совести ошеломил меня! Пятилетний ребенок уже чувствовал спокойное отречение от реального обладания понравившимся. Она уносила это обладание в "завтра", в "когда-нибудь после", в мечты и сны. Нестяжательство, перешедшее в аскетизм...
Это очень пригодилось, когда мы приехали в Израиль и жили на ничтожные гроши, покупая только самое необходимое. Дети не просили мороженного, пиццы, игрушек, сверкающих кроссовок - ничего! Абсолютно ничего. Когда начиналась Война в Заливе, я в первый раз зашла в Супер, чтобы купить ленту, для заклейки окон, "Экономику " и другие средства эффективной защиты от предполагаемой газовой атаки иракцев. То, что покупали израильтяне, готовясь много дней сидеть взаперти, поразило меня в самое сердце.
Не крупу, муку, макароны и консервы. Не сытные фасоль и картошку. Не хлеб и питты. Не свечи и спички. Нет!! Переполненные коляски разной хрусткой чепухи в блестящих пакетиках; пластмассовые лего и деревянные строительные наборы; шоколадки и лакомства; разноцветные надувные шарики, переводные картинки и киндерсюрпризы. То, что может развлечь и отвлечь соскучившихся детей. Ну и много минеральной воды в бутылках...
Никто не опасался, что магазины будут разгромлены и закрыты, что не будет света, что дети будут голодать и просить каши. Это было за пределами воображения. Опасались, что дети будут хныкать и проситься во двор, в парк, на прогулку или к друзьям. И что долгие часы воздушных тревог их придется удерживать в запечатанных комнатах. Нам с Левой об этом не думалось. Дети наши были стоиками, как и мы, и вели себя в трудные моменты, как мы и ожидали...
Теперь и моя израильская внучка, нежный пятилетний эльф, увидев в магазине какую-нибудь понравившуюся ей сладкую мелочь поднимает глаза на отца и спрашивает: "Посмотри, папа, тебе это нравится? Как ты думаешь, может быть стоит это купить?"
Разумеется, это же правило уже негласно передалось и детям. Денег у нас было очень мало - две зарплаты МНСов. Мы, конечно, покупали детям игрушки, но не часто и не дорогие. Хорошо, что бабушка с дедушкой иногда дарили им то электрическую железную дорогу, то немецкий игрушечный сервиз. Мы с Левой в основном напирали на книжки и пластинки.
Однажды на даче в горном селе в местном сельпо я увидела куклу, которая понравилась мне так сильно, что я показала не нее пятилетней дочери.
- "Красивая?" - спросила я
- "Очень!" - ответили она
- "Хочешь?"
- "Конечно!"
- "Я куплю"
Она равнодушно кивнула и повернулась к другим полкам с посудой. Я очень удивилась.
-"Постой, мы ведь собираемся купить эту куклу!"
Тут удивилась она:
-"Но ведь не сегодня, правда? Ведь в другой раз, нет?"
Ужасный укор совести ошеломил меня! Пятилетний ребенок уже чувствовал спокойное отречение от реального обладания понравившимся. Она уносила это обладание в "завтра", в "когда-нибудь после", в мечты и сны. Нестяжательство, перешедшее в аскетизм...
Это очень пригодилось, когда мы приехали в Израиль и жили на ничтожные гроши, покупая только самое необходимое. Дети не просили мороженного, пиццы, игрушек, сверкающих кроссовок - ничего! Абсолютно ничего. Когда начиналась Война в Заливе, я в первый раз зашла в Супер, чтобы купить ленту, для заклейки окон, "Экономику " и другие средства эффективной защиты от предполагаемой газовой атаки иракцев. То, что покупали израильтяне, готовясь много дней сидеть взаперти, поразило меня в самое сердце.
Никто не опасался, что магазины будут разгромлены и закрыты, что не будет света, что дети будут голодать и просить каши. Это было за пределами воображения. Опасались, что дети будут хныкать и проситься во двор, в парк, на прогулку или к друзьям. И что долгие часы воздушных тревог их придется удерживать в запечатанных комнатах. Нам с Левой об этом не думалось. Дети наши были стоиками, как и мы, и вели себя в трудные моменты, как мы и ожидали...
Теперь и моя израильская внучка, нежный пятилетний эльф, увидев в магазине какую-нибудь понравившуюся ей сладкую мелочь поднимает глаза на отца и спрашивает: "Посмотри, папа, тебе это нравится? Как ты думаешь, может быть стоит это купить?"