Как-то получилось, что он иногда, если появлялись важные религиозные или деловые вопросы, посещал Любавичского рэбе. И тот ему симпатизировал. Однажды, когда дядя Нюся пришел к рэбе Шнеерзону спросить, стоит ли ему покупать большой полуразрушенный дом в Нью-Йорке, раввин подумал и сказал: "Покупай! Это будет удачная сделка. Вот тебе доллар - считай, что я вложил в нее свои деньги!". Этот доллар дядя Нюся всю жизнь носил в нагрудном кармане пиджака. В семидесятом году, когда родственники за границей перестали быть смертельно опасны для нашей жизни, дядя Нюся приехал в Москву, повидаться с племянницами, которые родились уже после его отъезда. На границе он подписал декларацию, в которой было сказано, что он не везет с собой валюты, а только дорожные чеки. После этого его обыскали и обнаружили в нагрудном кармане пиджака доллар валюты.
Ночь его продержали в КПЗ, а потом из-за незначительности валютного нарушения все же
Моя мама ездила на встречу с дядей в Москву. Он пошел с ней в магазин "Березка" и купил там для меня беличью шубу. Я категорически отказалась носить подарок иностранного капиталиста и он провисел в шкафу до самого нашего отъезда в Израиль. Так что легкий шелковистый мех стал вылезать клочьями, стоило только дотронуться до этой невезучей шубы. Когда мы приехали в Израиль, дядя Нюся уже завершил свои труды в Канаде и жил в Иерусалиме. Это был один из самых очаровательных людей, с кем мне доводилось встречаться. Он прекрасно говорил по-русски, понимал с полуслова не только маму и меня, но даже и наших детей. Рассказы его о жизни были смешными и трогательными. А рассказ о долларе Любавичского рэбэ заставлял то смеяться, то промакивать глаза. Увидев, что я опечалилась, он положил свою легонькую руку мне на плечо и сказал: "И что ты думаешь? Я потом снова пошел к рэбе, и он дал мне другой доллар! На, потрогай!" И я подержала в руках бумажный зеленый доллар, подаренный Любавичским раввином дяде Нюсе на счастье.
