Нелли Воскобойник (ottikubo) wrote,
Нелли Воскобойник
ottikubo

Что есть истина?

У моей бабушки была сестра - тетя Соня. Они были очень близки. Тетя Соня с мужем, дядей Мишей, жили в Тбилиси, но довольно далеко от нас - на Майдане. Туда надо было добираться с пересадками. Но зато двор, в котором находилась их крохотная квартирка - это даже слишком пышное слово для их жилища - соседствовал с серной баней. А значит, у бабушки была веская причина ездить к тете Соне каждую неделю. Были бани и поближе, куда можно был дойти пешком, но бабушка говорила, что хорошие серные бани только на Майдане. Тетя Соня ходила вместе с нами. Баня снаружи была простой дверью на пружине. Дальше шла прихожая с кассой, а чуть глубже мы попадали в провинциальные античные термы, хотя и лишенные всякой римской роскоши. Высоченные гулкие сводчатые помещения. Узкие окошки в наружных стенах. Сложные переходы между раздевалками и наконец огромный страшный купальный  зал для простых женщин. Аристократки (и даже мы очень редко) ходили в номера. Там не было ничего интересного. Семья купалась без помех и без всякой экзотики. Билеты были дорогие и брать их следовало заранее на определенный час. Мы с бабушкой и тетей Соне обычно купались в общей зале. Я помню эти походы лет с четырех.
В стену были вделаны изогнутые трубы. Из них лилась вода. Никаких душев - струя воды и, кажется, даже без вентиля. Вода горячая, но не слишком. Из пара выступали ужасные дородные волосатые тетки. В ту эпоху обязательных непрозрачных чулок и длинных юбок, никто и не помышлял об эпиляции или бритье ног и подмышек. И даже усиков. Но обязательными считались услуги банщицы. На банщицах были лифчики и трусы. И платок на волосах. Это были дебелые тетки, как, впрочем и большинство клиенток. Они укладывали нас по очереди на теплые каменные постаменты в центре зала, намыливали какой-то специальной перчаткой, создающей из убогого мыла пятидесятых годов целые облака пены, потом растирали так, что с чистой на вид кожи скатывались закрученные струпики грязи, потом снова мылили и обдавали ведром теплой воды. Вымытым было самое время окунуться в бассейн. Бассейнов было три - мне, маленькой, казалось непостижимым, отчего кто-нибудь залезет в бассейн с холодной или очень горячей водой. Хотя они не пустовали. Но я нежилась в теплом. Там была приступочка на которой я стояла, держа голову над водой, а взрослые, конечно, стояли на дне.
Потом мы одевались и шли отдохнуть и перекусить к тете Соне. Дяди Миши дома не было - он работал рабочим на фабрике, что было мне странно - не инженер, не врач и даже не маляр, а рабочий - экзотическая профессия.
Мы перекусывали чем-нибудь печенным и сестры беседовали, а я смотрела в окно. Говорили они о старшем сыне тети Сони. Мой дядя Изя был физиком. Очень талантливым. Жил в Москве и работал над чем-то ядерным и очень секретным. Потом он внезапно заболел. Тетя Соня поехала к нему, ухаживала за ним в больнице и после его смерти вернулась в Тбилиси полуобезумевшая от горя. После этого они с бабушкой постоянно говорили о том, как он
облучился, заболел лучевой болезнью, и как час за часом умирал на глазах у матери, которая не отходила от него ни днем, ни ночью. Тетя Соня уже никогда не снимала траур. Я помнила с дества многие подробности течения лучевой болезни - о них даже упоминать страшно.
Прошло еще несколько лет, я уже сама была студенткой и гостила в Москве у любимой тети Брони, которая преподавала физику в МАИ. Мы заговорили об Изе, и я узнала удивительное: он умер от рака поджелудочной железы. Очень быстрая смерть тридцатилетнего, всеми любимого, красивого, талантливого человека.  И мать его, не умея справиться с нелепостью произошедшего, укутала этот реальный ужас романтическим муаром верности науке, таинственной аварии на реакторе, неизлечимой лучевой болезни. Она и сама верила, что все было, как в кино. И, конечно, мы все.
Тогда, после разговора с тетей Броней, я впервые поняла беспомощность факта перед пересказом. Невероятную уязвимость события перед последующим его описанием. Незащищенность прошлого перед будущим. А потом множество раз сталкивалась с облагораживанием случившегося в реальности по законам беллетристики. Наверное, и сама не без греха
Tags: Прошлое и будущее, Свобода слова
Subscribe

  • Ложка

    Магда обдумывала свое решение всесторонне. С тех пор, как Кира вышла замуж и уехала с мужем в Бостон, она чувствовала удивительную легкость и…

  • Суббота

    Возила внуков в детский музей. Им по десять лет, они двоюродные и видятся редко. Сидели сзади, говорили о жизни и о сексе. Иногда хихикали, но меня…

  • Ювелирный магазин

    Лиза проснулась среди ночи в слезах и с отчаяньем осознала, что ей уже тридцатый год. Мысли стали метаться от одного предмета к другому, и куда ни…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 78 comments

  • Ложка

    Магда обдумывала свое решение всесторонне. С тех пор, как Кира вышла замуж и уехала с мужем в Бостон, она чувствовала удивительную легкость и…

  • Суббота

    Возила внуков в детский музей. Им по десять лет, они двоюродные и видятся редко. Сидели сзади, говорили о жизни и о сексе. Иногда хихикали, но меня…

  • Ювелирный магазин

    Лиза проснулась среди ночи в слезах и с отчаяньем осознала, что ей уже тридцатый год. Мысли стали метаться от одного предмета к другому, и куда ни…