В каждой церкви, подняв голову, увидишь купол с голубоватыми, колеблющимися, уплывающими вверх фигурами Эль-Греко или скорбную мадонну Моралеса, или, хотя бы, веселых стражников Риберы, снимающих с креста исковерканное тело Андрея Первозванного. Изможденные богородицы разряжены в неописуемо пышные одежды с золотом и драгоценностями ослепительной яркости.
В музее скучновато - все картины знакомы с детства. Гуляешь по Прадо, как перелистываешь страницы потертого альбома издательства Артия - Прага. Всевозможные гранды, короли Фердинанды, Герцогиня Альба в черном и в белом, и вообще без всего.
По вечерам в ресторанах выступают танцовщики фламенко. Страсть, нестерпимая страсть в каждом пристукивании каблуков, в каждом изгибе длинных, немыслимо гибких и прекрасных пальцев. Так что хочется закрыть глаза пятилетней девочке в испанском платье с оборками и туфельках на каблучках, которую папа привел посмотреть настоящее фламенко. Танцовщица высокая и налитая, обтянутая лоснящимся платьем, выглядит как породистая лошадь, вставшая на дыбы. Страсть искажает ее лицо. На нем гримаса страдания. Она забыла о публике - оглаживает и охлопывает свое большое тело. Ритм рождается в ней и несет ее по крошечной сцене. Она вздергивает юбки яростным движением, как будто хочет сесть на унитаз, обнажает слишком полные ноги в черных чулках, и все пятьдесят зрителей, задержав дыхание смотрят на безудержность ее влечения к поджарому мачо, не отводящему от нее взгляда. Ей дела нет, как она выглядит. Она опасна сейчас. Она может убить соперницу. И эта подлинность чувства поражает сильнее, чем невероятное мастерство ее чечетки.
Возвращаясь домой видишь сквозь безупречные витрины магазинов уходящие
Когда мы собирались домой, два таксиста - оба похожие на матадоров в джинсах, оспаривали честь везти нас в аэропорт. Незабываемое воспоминание!
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →